ПРО АКИМА
Карельская сказка
Жил на свете богатый мужик. Жил пышно, за семь вёрст его слышно.
Взял он к себе в дом жену, а та привела с собой сироту-племянника, Акимушку.
Невзлюбил мужик парня, да и тётке стал он помехой.
Для мужа у жены всего наготовлено — и щей, и каши, и жареного, и печёного, а для Акима ничего нет. Уйдёт он в поле — ещё не варено, придёт домой — уже выхлебано. Совсем не стало ему житья.
А мужику всё мало. Задумал он извести Акима. Ему-то это проще простого — не зря первым колдуном на селе прослыл.
Вот однажды вернулся Аким с поля и видит — со стола уже убрано, а на сковородке блин лежит.
Взял он этот блин, да не успел попробовать — мужик как хватит его сковородником по спине. Выбежал Аким из хаты, а мужик вслед ему кричит:
— Был молодец, стань жеребец!
И стал Акимушка жеребцом.
Мужик только о том и думает, как бы коня заездить. Он и пашет на нём, и сеет, и лес возит, и по воду гоняет.
В гору конь идёт — мужик его хлещет, под гору бежит — мужик его стегает. И уж кто бы ни попросил коня — никому отказу нет.
— Хозяин, не дашь ли коня? — спросит сосед.
— Бери, — говорит мужик, — только, смотри, как пригонишь, узду с него не снимай.
Удивляются все, что мужик с коня узду не снимает. Ну, да дело хозяйское!
Случилось раз, что пожалел коня какой-то парень, снял с него узду.
И опять стал Аким — Акимом.
Рассердился мужик. Схватил сковородник и по спине Акима огрел.
— Не хотел быть жеребцом — стань теперь псом!
И как сказал, так и сделалось.
Обернулся Акимушка собакой и побежал прочь из дому.
Бегал он, бегал и прибежал в лес. С утра не пил, не ел, с голоду чуть не воет. Вдруг видит: на опушке пастух стадо пасёт. Стал он к пастуху ластиться — тот его и накормил.
Вечером погнал пастух стадо домой, а пёс за стадом бежит. Какая корова отобьётся, пёс её обскакнёт — и в стадо, обскакнёт — и в стадо. Пастух рад — хороший у него помощник!
Пришёл пастух к своей хозяйке и говорит:
— Дай-ка, хозяюшка, крынку молока и хлеба краюху.
Накрошил он хлеба в поганую лоханку, налил молока и даёт псу.
А пёс нюхает, да не ест. Разум-то ведь у него человеческий!
— Ну, хозяйка, — говорит пастух, — давай ещё молока и хлеба, не пожалеешь!
Налил молока в чистую миску, набросал хлеба и даёт собаке.
Поела она и на пастуха смотрит человечьими глазами: спасибо, мол!
Утром повёл пастух стадо в лес. И собака за ним. Пастух спать завалился, а пёс около стада бегает, волков пугает.
Стали люди смотреть да завидовать — не пастух стадо пасёт, а пёс у него пастухом служит.
Раньше, бывало, то корову волк зарежет, то телёнка, а как стала собака за стадом ходить — нечем волкам поживиться.
И уж до того пастух со своей собакой сдружился, что из одной посудины с ней ел.
Прослышал о пастуховой собаке сам царь. А к нему во дворец каждую ночь повадился чёрт ходить. Всех детей у царя перетаскал, последний сынок остался.
Снарядил царь карету и поехал к пастуху.
— За сколько, — спрашивает, — отдашь пса?
— Нипочём его не отдам, — говорит пастух.
Ну, царь и есть царь.
— Моё слово короткое, — говорит. — Отдашь — возьму и не отдашь — возьму. Бери из казны, что хочешь, а пёс мой.
И увёз его во дворец.
Напоили его, накормили и на пуховую перину уложили. Перина мягкая, с головой скрывает.
Пёс думает (ум-то у него человеческий): «На такой перине только сны смотреть, а не чёрта сторожить!»
Выбрался он на пол и лёг под люлькой. Лежал, лежал, ждал, ждал, да и задремал.
В полночь пробрался во дворец чёрт, всех нянек и мамок усыпил — хоть выноси их, и то не проснутся.
Потом подхватил ребёночка из люльки и скорее прочь побежал.
Тут пёс вздрогнул, встряхнулся, смотрит: чёрт уже у порога. Пёс как прыгнет на него и давай грызть! Ребёночек хоть и царского роду, а всё — жалко!
У чёрта одно в мыслях: как бы ноги скорее унести. Бросил он свою добычу, а пёс обхватил ребёночка лапами и тут же на пороге вместе с ним и заснул.
Утром мамки и няньки докладывают царю:
— Нету ребёночка. Украли его.
Опечалился царь:
— Нет, что ни говори, а собака — не нянька. Зря только с пастухом поскандалил.
И вдруг видит: спит у порога пёс и лапами сынка его обнимает.
Тут все разом заохали, зашумели, не могут нахвалиться на пса.
Целый день его ублажали, кормили да поили.
А ночью опять лёг пёс под люлькой.
Не спит, сторожит чёрта.
В полночь опять заявился чёрт, схватил ребёночка и — бежать. Да недалеко убежал.
У вторых дверей догнал его пёс, вырвал добычу и прямо у дверей, вместе с ребёночком, заснул крепким сном.
Утром приходит царь — сынка в колыбели нет. Царь туда, сюда, в одни двери, в другие, — а пёс как раз тут и лежит, ребёночка лапами обхватил, своей шерстью греет.
Пошёл царь к царице и говорит:
— Давай, царица, оденем мы этого пса в золото, повесим ему на шею золотое ожерелье, повяжем ему золотой галстук.
Так и сделали.
Приходит третья ночь.
Лёг пёс под люльку.
Чуть только пробило полночь, чёрт уже тут как тут. Схватил царского сына и давай бежать со всех ног.
Чёрт бежит, а за ним пёс гонится.
У самых ворот настиг чёрта, за ноги его кусает, рвёт, душит.
Видит чёрт, что дело его плохо, и взмолился:
— Отпусти! Никогда больше не приду!
И ребёночка на землю положил.
— Ну, смотри, — говорит пёс, — чтобы духу твоего здесь больше не было! Убирайся восвояси! Чёрт с тобой!
Утром просыпается царь, — опять люлька пустая. Ходит царь по всему дворцу — нигде ребёночка не видать.
— Нет, — говорит царь, — мой пёс своё дело знает. Не может того быть, чтобы он оплошал.
Наконец подходит царь к последним дверям и видит: лежит в холоду пёс и всеми четырьмя лапами обнимает его сынка.
Подхватил царь сына на руки и приказал слугам с почётом вести пса прямо в свою царскую столовую.
Усадил пса за стол и говорит:
— Ешь, пёс! Пей, пёс! Всем я тебя прославлю!
И уж такое пошло у пса житьё, что лучше не надо: ест с царского стола, спит в царской спальне, гуляет в царском саду. А всё равно — жизнь собачья!
Вот вздумалось ему как-то родной дом посмотреть.
Подстерёг он, когда царская стража отошла от ворот, — и за ограду.
Прибежал домой, а тётка увидела его и кричит мужу:
— Ой, наш пёс вернулся!
Мужик услышал и скорей за сковородник. Огрел собаку по спине и приговаривает:
— Был псом, стань воробьём!
Обернулся Аким воробушком и полетел прочь. А на шейке у него золотой ожерелок поблёскивает.
Летает воробей с дерева на дерево, здесь клюнет, там клюнет, а есть всё хочется.
Летал он, летал, видит — в поле амбар стоит. Под крышей — дыра. Он в ту дыру и просунулся.
А в амбаре сам чёрт сидел.
Схватил он воробья и говорит:
— Знаю я, что ты за птица!
И сжал его легонько.
Хрустнули у воробья косточки.
— Ай да воробей, ай да молодец! — говорит чёрт.
И посильнее сжал.
Воробей — тювить! тювить! Совсем тошно ему стало.
А чёрт в третий раз его сдавил, да так, что воробей пикнуть не смог. Тут чёрт ему и говорит:
— Это я с тобой злом посчитался за то, что ты у меня царского ребёночка три раза отнял. А за то, что отпустил ты меня, я с тобой добром рассчитаюсь.
С этими словами бросил он его на землю и говорит:
— Где был птенец, стань молодец!
И стал Акимушка самим собой.
Дал ему чёрт новую узду и говорит:
— Кого ударишь этой уздой наотмашь — тот конём станет. А что делать дальше — своим умом соображай.
Взял Аким узду и пошёл домой.
Не успели его тётушка с дядюшкой рот раскрыть, а он их — раз! раз! — по спине и говорит:
— Где был молодец — стань жеребец! Где была молодица — стань кобылица!
И как сказал, так и сделалось.
Запряг Акимушка своих лошадей в работу и уж спуску им не давал — и пахал, и сеял, и по воду гонял, и лес возил, и хлеб молотил. В гору ехал — настёгивал, под гору ехал — нахлёстывал, а когда в конюшню отводил, не то что узду — всю упряжь на них оставлял — и шлею, и хомут!
По заслугам с ними рассчитался.
«— Жмите НА попугаев, и окажитесь
НАВЕРХУ —»
