|
«Бермудский треугольник» Санкт-Петербурга
Рядом с Сенной
площадью прячется между двумя старыми домами, пожалуй, самый коротенький
в городе переулочек. Он соединяет Садовую улицу с набережной канала
Грибоедова. Этот переулочек и перекинутый через канал мостик названы по
имени купца, некогда владевшего находившимся поблизости кабаком,
Кокушкиными. За Кокушкиным мостом проходит Столярный переулок.
Шестнадцать домов (девять по четной и семь по нечетной стороне)
составляют его. Большинство домов построено в первой половине XIX
столетия. Внешне здания не очень примечательные, в основном в четыре
этажа, с балконами и скошенными углами, с темными подворотнями и, как
близнецы-братья похожими друг на друга дворами-колодцами.
Кокушкин мост
В начале XVIII века здесь была Переведенская слобода, в которой жили
главным образом мастеровые, приписанные к Адмиралтейству. Частые пожары
уничтожали деревянные постройки, и на погорелых местах возводили
каменные дома. Так стал формироваться Столярный переулок. Три улицы,
пересекавшие его, (Большая, Средняя и Малая Мещанские) своими названиями
свидетельствовали о социальном составе населения, проживавшего здесь:
ремесленники, мастеровые, бедные чиновники низших классов и мелкие
торговцы, принадлежавшие к мещанскому сословию.
Среди ремесленников и мастеровых было немало сапожников, жестянщиков и
столяров. Переулок изобиловал питейными заведениями. Они были в каждом
доме: кабаки, трактиры, рюмочные. А рядом дышало «брюхо Петербурга» —
Сенная с ее знаменитым рынком. По булыжной мостовой Столярного и
Мещанских тянулись к Спасу-на-Сенной (не сохранился — прим. NT)
богомольцы. Тянулись мимо питейных и мелочных лавочек, мимо тенистых
дворов, в колодцах которых стояла вода цвета ржавчины. От
Екатерининского канала (его часто называли в прошлом канавой) веяло
прохладой и запахом свежей рыбы, которую привозили на лодках для
торговли.
Большая Мещанская (до 1873 года) ныне Казанская улица. Средняя
Мещанская (до 1918 года) – Гражданская улица. Малая Мещанская (1882
года) ныне Казначейская улица.
В конце 1829 года в большом доме у Кокушкина моста, принадлежавшем в то
время купцу и ростовщику И. Д. Зверкову, поселился никому еще не
известный Н. В. Гоголь-Яновский. Живя в этом доме № 18/69 (он был тогда
на два этажа ниже), Гоголь пытается устроиться на службу в департамент,
пробует свои силы как чтец, но его преследуют неудачи. Наконец он принят
в департамент на набережной Мойки, 66, на самую низшую чиновничью
должность. Он должен главным образом переписывать бумаги. Одни чиновники
строчат ответы па письма и запросы, другие переписывают их начисто,
третьи регистрируют и подшивают бумаги. И так весь день. Стоит в залах
скрип гусиных перьев и шелест бумаг. Зеленые вицмундиры весь день перед
глазами. Жизнь Гоголя разделилась на две половины. Одна медленно
тянулась в департаменте, где он натягивал на себя мундир Поприщина,
вторая начиналась к вечеру в доме Зверкова. Гоголь брал перо, садился
поближе к окну, чтобы не жечь свечи, и писал, вспоминая родную
Васильевку в Малороссии.
Так создавались «Вечера на хуторе близ Диканьки». И первое впечатление
от Петербурга у кузнеца Вакулы из «Ночи перед Рождеством» будет весьма
напоминать удивление провинциала Гоголя при первом его знакомстве с
городом на Неве: «Боже мой! Стук, гром, блеск, по обеим сторонам
громоздятся четырехэтажные стены…»
У Гоголя была характерная черта — он любил направлять своих героев в те
же места, где побывал сам. Так произошло и с домом Зверкова. Автор
«Записок сумасшедшего» привел к нему Поприщина, привел тем же путем,
каким сам возвращался домой из департамента: «Перешли в Гороховую,
поворотили в Мещанскую, оттуда в Столярную, наконец к Кокушкину мосту и
остановились перед большим домом. «Этот дом я знаю, — сказал я сам себе.
— Это дом Зверкова». Эка машина! Какого в нем народа не живет: сколько
кухарок, сколько приезжих! А нашей братьи чиновников — как собак, один
на другом сидит».
А теперь на некоторое время расстанемся с Гоголем и его Поприщиным.
Откроем неоконченную повесть М. Ю. Лермонтова «Штосс» и отыщем в ней
страницу, где автор рисует утро у Кокушкина моста: «По тротуарам лишь
изредка хлопали калоши чиновника, — да иногда раздавался шум и хохот в
подземной полпивочной лавочке, когда оттуда вытаскивали пьяного молодца в
зеленой фризовой шинели и клеенчатой фуражке. Разумеется, эти картины
встретили бы вы только в глухих частях города, как например… у Кокушкина
моста».
Герой повести Лермонтова Лугин ищет дом Штосса у Кокушкина моста, в
котором хочет снять для себя квартиру. Он стоит у самого моста. Не это
ли дом Зверкова, так хорошо знакомый и Гоголю, и его Поприщину?
В новой квартире Лугина висит на стене портрет «человека лет сорока в
бухарском халате, с правильными чертами, большими серыми глазами». В
выражении этого лица «дышала такая страшная жизнь, что нельзя было глаз
оторвать». Лугина приковывает к себе этот портрет.
В полночь к художнику неожиданно является некто с колодой карт. Этот
незваный гость своим видом напоминает мужчину в бухарском халате на том
портрете. На предложение гостя сыграть с ним в карты Лугин отвечает
согласием. Он спрашивает, как звать пришедшего. Тот говорит, ухмыляясь:
«Что-с?» Возможно, перед Лугиным сам хозяин дома Штосс. Карточная
азартная игра, в которую они играют, называется тоже штос-сом. Помните, в
штосе играл и пушкинский Германн. Лугин ставит деньги на семерку.
Каждый раз, когда он вот-вот должен выиграть, перед его взором возникает
видение молодой красавицы, как будто обещающее ему любовь и блаженство.
Но художник проигрывает, и чудное видение исчезает.
И еще не раз ровно в полночь приходит к Лугину новый знакомый с колодой
карт. И каждый раз Лугин проигрывает. Повесть была не закончена
Лермонтовым. Мы так и не узнали, что же произошло с Лугиным, который
близок к помешательству. Автор «Штосса» прочел отрывок из этой повести в
доме поэтессы Е. П. Растопчшюй при свечах и закрытых дверях по всем
правилам святочного рассказа. Слушатели были удивлены и отчасти напуганы
услышанным.
«Штосе» не похож ни на одно произведение Лермонтова. В нем густо
замешаны и мистика, и фантазия, и реалистические зарисовки. Какая-то
тайна и неясная цель скрыты в этой незавершенной работе.
В лермонтовском «Штоссе» можно найти мотивы, звучащие в нескольких
петербургских повестях Гоголя: «Портрет», «Невский проспект» и отчасти
«Записки сумасшедшего». В самом деле, желание Лугина любой ценой
удержать возле себя туманное видение красавицы напоминает художника
Пискарева из «Невского проспекта», который устремляется за красоткой,
оказавшейся на самом деле продажной женщиной. И в «Штоссе», и в
«Портрете» Гоголя оживает изображение мужчины в восточной одежде с
удивительно выразительными и приковывающими к себе глазами. Лугин и
Поприщин из «Записок сумасшедшего» приходят, очевидно, к одному и тому
же дому у Кокушкина моста. И несчастного Лугина тоже ждет, скорее всего,
палата умалишенных, как Поприщина и пушкинского Германна.
Можно предположить, что созданный в 1841 году лермонтовский «Штосс»
явился своего рода подражанием некоторым петербургским повестям Гоголя,
которые были опубликованы за несколько лет до этого.
Дом Раскольникова
Кокушкин мост и Столярный переулок объединили нескольких литературных
героев. Неподалеку от дома Зверкова находился дом купца Алонкииа, где
жил Достоевский, а чуть дальше по Столярному стоит тоже угловой дом
Расколышкова (Гражданская, 19/5). Эти два дома находятся в охранной зоне
Достоевского.
Первый путь Родиона Раскольникова, когда он совершал «пробу» своего
будущего преступления, шел от его дома на углу Средней Мещанской и
Столярного (Гражданская 19/5) до Кокушкина моста и далее по набережной
«канавы» до Средней Подьяческой. Интересно, что если встать на скрещении
Гражданской и Столярного у дома Раскольникова, то ваш взгляд, куда бы
вы его ни бросили, упрется в стены домов. Эта замкнутость петербургского
пространства подчеркивает безвыходность положения, в котором оказался
герой «Преступления и наказания».
Кокушкин мост и Столярный переулок перебрасывают нас из района шумной
Сенной и Садовой в тихий и словно погруженный в воспоминания мир
литературных персонажей Гоголя, Лермонтова и Достоевского. Этот уголок
города, кажется, скрывает тайну своего притяжения, которое испытали на
себе великие русские писатели.
Последнее время много говорят о наличии под Петербургом так называемых
геопатогенных зон, образованных геологическими разломами. Город стоит на
стыке Балтийского щита с Русской платформой.
По свидетельству заслуженного геолога России, кандидата
геолого-минералогических наук Е.К.Мельникова, геоактивных зон (это
определение более точно, чем геопатогенная зона) под землей Питера
насчитывается примерно 25. Ученый считает, что наличие геоактивных зон
отрицательно влияет на самочувствие, поведение и творческую энергию
человека при условии длительного пребывания в этой зоне. Одна из таких
зон находится в районе Сенной. Геологический разлом идет от площади
(место, где находится павильон метрополитена) до канала Грибоедова и
далее по нему до Вознесенского проспекта, поворачивает на этот проспект и
проходит по нему до Офицерской улицы (до 1918 года, ныне улица
Декабристов), а затем следует обратно до Сенной. Вот такой получается
своего рода «Бермудский треугольник» Петербурга. В него целиком входит
охранная зона Достоевского, а значит, и Кокушкин мост, и Столярный.
Может быть, в этом и заключен секрет притяжения, испытанного великими
русскими писателями и их мистически настроенными литературными героями.
Столярный переулок
Кокушкин мост, расположенный через канал Грибоедова, соединяет собой
Кокушкин и Столярный переулки. Названный так по фамилии купца Василия
Кокушкина, дом которого находился на углу Садовой улицы и Кокушкина
переулка, этот мост был построен в конце 18 века, одновременно с
окончанием работ по возведению гранитных стенок на набережных канала. В
то время, в 1790 году, Кокушкин мост был деревянным, однопролетным и
имел каменные, одетые в гранит опоры, а так же деревянное балочное
пролетное строение.
Интересно, что мост, именовавшийся долгое время двояко – и Кокушкин, и
Какушкин, сумел получить не только историческое, но и литературное
наследие, так как умудрился ни раз попасть на страницы произведений
известных русских классиков. Так, в 1829 году, в знаменитой ответной
эпиграмме на рисунок А.В.Нотбека, А.С. Пушкин пишет:
Вот перешед чрез мост Кокушкин,
Опершись ж… о гранит,
Сам Александр Сергеич Пушкин
С мсье Онегиным стоит…
В другом случае, Кокушкин мост становится местом, с которого начинают
развиваться события в романе Ф.М.Достоевского «Преступление и
наказание», происходящие затем в районе этого строения. Упоминание о
Кокушкином мосте можно отыскать и в неоконченной повести М. Ю.
Лермонтова «Штосс», где автор рисует утро у Кокушкина моста: «По
тротуарам лишь изредка хлопали калоши чиновника, — да иногда раздавался
шум и хохот в подземной полпивочной лавочке, когда оттуда вытаскивали
пьяного молодца в зеленой фризовой шинели и клеенчатой фуражке.
Разумеется, эти картины встретили бы вы только в глухих частях города,
как например… у Кокушкина моста».
Не обошел своим вниманием Кокушкин мост и сам Н.В.Гоголь. В конце 1829
года будущий великий писатель, а в то время еще никому не известный Н.
В. Гоголь-Яновский, поселился в большом доме у Кокушкина моста,
принадлежавшего в то время купцу и ростовщику И. Д. Зверкову. Вечером,
после утомительной службы в департаменте, куда он устроился работать,
Гоголь садился к окну, чтобы не жечь свечи, брал перо, и писал свои
бессмертные шедевры. Так родились известные всему миру «Вечера на хуторе
близ Диканьки». Характерная гоголевская черта – направлять своих героев
в те же места, где побывал он сам, коснулась и дома Зверкова. В своих
«Записках сумасшедшего», Гоголь приводит сюда Поприщина, причем тем же
путем, каким сам обычно возвращался домой из департамента: «Перешли в
Гороховую, поворотили в Мещанскую, оттуда в Столярную, наконец к
Кокушкину мосту и остановились перед большим домом. «Этот дом я знаю, —
сказал я сам себе. — Это дом Зверкова».
Такое притягивание мостом мыслей многих литературных деятелей, кажется
даже мистическим. Подтверждением этому становится заявление заслуженного
геолога России, кандидата геолого-минералогических наук Е.К.Мельникова,
который утверждает, что под землей Петербурга насчитывается, по меньшей
мере, 25 геоактивных зон, отрицательно влияющих на самочувствие,
поведение и творческую энергию человека при длительном пребывании в этой
зоне. Одна из подобных зон располагается в районе Сенной. Геологический
разлом идет от этой площади до самого канала Грибоедова, и далее по
нему до Вознесенского проспекта. Затем, поворачивая на Вознесенский,
разлом проходит до Офицерской улицы, и следует обратно, до Сенной,
образуя тем самым своего рода «Бермудский треугольник» Петербурга. В
него целиком помещается охранная зона Достоевского, а значит, и Кокушкин
мост, и Столярный переулок. Условная схема. Так, может быть, здесь и
кроется секрет литературного притяжения великих русских писателей и
мистических настроений созданных ими героев? Ответ остается загадкой.
Но, вернемся от мистики к самому Кокушкину мосту, речь о котором здесь и
ведется.
В 1872 году Кокушкин мост капитально отремонтировали, при чем новое
пролетное строение изготовили по образцу старой конструкции. В
дальнейшем, вплоть до 1946 года, мост так же неоднократно ремонтировали,
однако его внешний вид существенно не изменялся. Произошло это лишь в
1946-1947 годах, когда по проекту инженера Б. Б. Левина и архитектора Л.
А. Носкова, Кокушкин мост перестроили, из-за ветхого состояния
деревянных конструкций и разрушения кладки опор, превратив его в
однопролетное металлическое сооружение. Старые опоры моста были
полностью разобраны, а в основание новых устоев забили по 170 свай.
Пролетное строение моста стало состоять из восьми двутавровых сварных
балок. Фасады моста декорировали стальными листами с прикрепленными к
ним литыми фрагментами. Перильные ограждения отлили из чугуна и сделали
на устоях, копируя ограждения набережных канала. Длина нового Кокушкина
моста составила 19 метров, а его ширина – 13 метров. |
| Категория: проза | Добавил: КитоБой (10.05.2012)
|
| Просмотров: 804
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] | |
«— Жмите НА попугаев, и окажитесь
НАВЕРХУ —»
