Крестьяне живущие в отдельных горных районах уже не стремились к обогощению, а строили жизнь так, чтобы не было особых неприятностей перед тем как будут организовывать колхозы. Я сейчас не могу точно сказать сколько жило крестьян на хуторе в Русской Солоновке, но хутор Ивановка сравнительно был большой. Двадцать два дома и несколько землянок было на хуторе. Первые жильцы этого хутора были Рогачевы, Кокорины, Кошелевы, Ашихмины, Сахаровы, Шестаковы, Шипулины, Смолины, Фроловы, Останины, Черченко, Фефеловы.

Хутор Ивановка был компактным поселком. Располагался он между гор в лощине, в средней части речки Солоновка. Кругом, невдалеке от хутора, были берёзовые леса в смеси с ягодными: бояркой, черемухой, красной смородиной, калиной и малиной. На горах и косогорах, где не рос лес, росла земляника и клубника. Хутора Русская и Киргизская Солоновка расположились в трех километрах в верх по течению речки Солоновки. Они были расположены по логам и как бы границей служила им гора длиной в полтора километра. По той и другой Солоновки протекали горные ручьи и огибая гору, сливались друг с другом, образуя речку Солоновку. Чем были примечательны эти ручьи и речка, так это рыбой. Здесь водился хариус, таймень, пескарь, вьюн. С востока, как бы в торец этих Слоновок пролегала длинная гора Рассыпуха. Она также являлась как бы пограничной горой с Солонешенским районом. Такое название эта гора получила за то, что от подножия до вершины на ней произростали снизу деревья, выше росли могучие сосны, лиственницы, кедры, пихта. По самой вершине, то есть хребту как будто кто-то специально уложил огромные камни – валуны в форме амбарной крыши. Между этими камнями журчат родники и на какой глубине сказать. Будешь целый день ходить по этим камням, слышать журчание воды, но не напьешься. Чистый воздух, сама природа, лесные богатства этих регионов привлекали и притягивали к себе крестьян.

И вот интересная загадка: Почему крестьяне, живущие в глухих местах не стремились переселяться ближе к городам: где хорошие дороги и уже начали ходить поезда. Ведь многие жители этих глухих хуторов, поселков, деревень так и прожили всю свою жизнь никуда не выезжая. Они не знали, что такое город, электричество, паровоз, железная дорога. Если пожилой человек да и молодой, побывал в гостях или по другим причинам в чужом хуторе или в деревне, у него складывается столько впечатлений об этом хуторе, деревне, людях, он считал, что все там хорошо, но свой дом, своя деревня все равно была лучше. Он даже сердился, что побывал в чужой деревне, а вот ты ничего не знаешь и нигде не бываешь. Да и хутора и деревни располагались друг от друга на различных расстояниях, строительство в основном, во всех этих деревнях и поселках было однотипное, но разницу старики различали.

А загадка эта заключалась в том, что с самых древних времен, как он обжил эти места и так из поколения в поколение они жили и никуда не передвигались, а наслаждались природой. Если поделить Чарышский район по зонам его заселения, то не трудно определить где, в какой зоне расселялись люди по своему вероисповеданию. Например, юго-восток и восточная часть района – здесь в основном заселялись киржаки, старообрядцы и православные. Киржаки предпочитали глухие горные лесистые места. Центральная часть – была заселена старообрядцами, казаками и православными, северо-западная часть территории в основном была заселена православными, и южная часть – была заселена смешано: казахи, киргизы, православные, казаки и реже киржаки. Вот такой смешанный народ заселял в древности территорию Чарышской губернии при царском режиме правления. Но и сейчас практически никаких нет, все живут по старому, только больше перемешались.

Как правило, киржаки были тяжелы на подъем и не любили ездить на более длинные расстояния. Вот почему я говорю, что из рода киржаков прожили свою жизнь и не знали всех привелегий, которые были в городах и пригородных селах и поселках. И только начало тридцатых годов их немного расшивелили, они стали познавать мир, какой он есть на самом деле. Причиной этому послужило раскулачивание в тридцать седьмом году. Почему я как говорю о киржаках, дело в том, что мне пришлось жить в их среде и даже породниться. Например, моего свата Фефелова Михаила Леонтича мать – она кроме хуторов Пономарево и Ивановки больше ничего не знала. В Пономарево она родилась, выросла, вышла замуж, нарожала детей, овдовела, а в Ивановке померла в шестьдесят третьем году в возрасте девяносто семи лет. Вот так, вся жизнь прошла в этих хуторах. В одном выросла и трудилась, воспитала детей, в другом была как бы на заслуженном отдыхе, жила у сына и ушла из жизни спокойно на тот свет.

Конечно, здесь кроме киржаков, жили и другие верующие, но основные хутора – Вершина Бащелак и Пономарево, Петеневка, Болышой Бащелак и другие хутора, здесь в основном проживали только киржаки. Хутор Ивановку тоже называли киржацким, но киржаков здесь жило мало, это Ашизмины, Феклистовы, Фефеловы и Шестаковы.

Киржаки, народ своенравный и сугубо верующий. В доме была отдельная посуда – мирская и провереная, каждый член семьи знал свою чашку, ложку, кружку. Если случается какое-то гуляние общее или пригласили в гости люди другой веры, то мужчина киржак шел в гости со своей кружкой куда ему наливали медовуху, его жене, вообще не пила у этих людей. Если случится что киржак перепил и потерял свою кружку, то на другой день молился дома и снова становился проверским. Если мирской человек другой веры, по каким-либо делам пришел к киржакам и попросил попить воды, его напоит водой, но когда он уйдет, то за ним протрут скобы дверей, где он брался руками, а кружку, а они тогда были железными, почистят песком или просто выбрасывают на помойку. Что поделаешь, таков был тогда у киржаков обычай. Он есть и сейчас, кто еще проживает в глухих местах. Это молодежь, которая поездила по стране, побывала на фронтах во время войны, пообщалась с другими народами, они просто переставали блюсти те порядки, которые были установлены предками. Но когда подходили к старости, то к этому возвращались. Вот бывший председатель колхоза Ашихмин Трофим Макарович. В молодости ему некогда было соблюдать посты, есть из своей отдельной чашки. Он ел со всеми мирскую пищу, пил из общей кружки. А когда ему исполнилось семьдесят лет, ездить никуда не стал, начал молиться богу, хотя жена у него была не киржачка. В семьдесят седьмом году я приезжал навестить маму, идя с сестрой Фитиньей с кладбища встретили Трофима Макаровича и пригласили к себе. Он пошел с нами, дома он сел за стол, выпил стопку, но есть не стал, сказал что он сейчас соблюдает все правила киржацкой веры.

Современная молодежь сейчас практически не молится, не соблюдает постов и ведёт смешанный образ жизни, что раньше не позволялось. Не имели права жених киржак или невеста киржачка женится или выходит замуж за других молодых людей не киржацкой веры.

Итак, подошло время коллективизации сельского хозяйства и в Чарышском районе. Я не могу сказать за весь район, как проходила коллективизация, но знаю, что репрессии были, об этом я уже говорил. Но в Мало-Бащелакском сельском Совете на мой взгляд, она проходила более спокойно. В самом Бащелаке образовалось сразу два колхоза и хутор Шумовский (дальше стал именоваться бригада) отошла к колхозу «Красный партизан». Другая половина села Бащелак отошла к колхозу имени Тельмана.

В тридцать первом году на хуторе Ивановка была организована коммуна, под названием «Супрек». Что это обозначает, мне по крайней мере старожили объяснить не смогли. Одновременно на хуторе Русская Молоновка был организован колхоз «Боец» и первым его председателем был Маковеев Василий Федорович. Так как хутор Солоновка был небольшой, то с Ивановки люди ходили работать в этот колхоз. Конечно, место это, где был колхоз небольшое, с левой стороны гора отсекала Киргизскую Солоновку, а с правой стороны гора, она отсекала территорию Малого Бащелака. Поэтому земельных угодий, где можно пахать и сеять практически не было. Получалось так, что на одной горе площадью в десять гектаров можно было пахать и сеять, а на другой – тоже десять гектаров заготовлять корм скоту, а пасти скот по самой лощине, что крайне очень малая площадь. Конечно, содержать такой колхоз было экономически не выгодно. Он практически не окупал себя, не то чтобы сдавать какую-то прожукцию государству. Посмотрев трезво на всё происходящее, районное руководство того времени приняло правильное решение, колхоз «Боец» ликвидировать, жителей переселить на хутор Ивановку, или по их желанию, кто куда хочет поехать пусть едет, а на Ивановке вместо коммуны «Супрекс» организовать колхоз «Новый путь».

Каковы мотивы были районного руководства так поступить? Во-первых, на хуторе Ивановка проживало больше крестьян и он, как бы уже окончательно был готов к коллективному хозяйству. Во-вторых, на хуторе Ивановка были гораздо большие земель под пашню, а земли колхоза «Боец» порядка около тридцати гектар, а точнее вся Русская Солоновка она дополнительно увеличивала площади колхоза «Новый путь». Такой вариант был более подходящий и экономически выгодный для района и края. А что касается Киргизской Солоновки и Аула, то тут тоже особых проблем не составляло. Население киргизов было небольшое и им было предложено на их выбор куда поехать жить, что они и сделали. Часть семей переехали в Бащелак, часть уехали в колхоз «Казахстан», где в основном жили киргизы, казахи, русские. Этот колхоз был организован в южной части района на реке Усть-Ионыш. Таким образом и Киргизская Солоновка с площадью земель и лесов порядка в сорок гектаров вместе с Аулом полностью отошла тоже к хутору Ивановка. Как только были окончательно решены все территориальные проблемы хутора Ивановка в тридцать третьем году здесь вместо коммуны «Супрек» бал организован колхоз «Новый путь». Первым председателем колхоза был единогласна избран Константинов Андрей Филиппович. Он не был коренным жителем Ивановки. Его родители и он со своей семьей жили в Бащелаке, а переехали в Ивановку в тридцатых годах, когда было разрешено выезжать с крупных деревень на хутора. Поэтому коренные крестьяне Ивановки, зная его родителей и его самого, доверили ему руководить вновь организованным колхозом. Это был молодой энергичный человек, он смело приступил к своим обязаностям в деле организации колхозного производства. В тридцать шестом году его взяли в армию, воевал с финами. Осенью в тридцать девятом году вернувшись с финской войны, его снова избрали председателем колхоза. За время правления колхозом, Андрей Филиппович много сделал для того, чтобы колхоз креп и развивался. В его бытность была полностью приобретена вся сельскохозяйственная техника: конные плуги, бороны, сеялки, сенокосилки, молотилки «Соушка» и «брызгалка», конный круг, который приводил в действие молотилку, веялки для очистки зерна от мякины. В колхозе была построена мельница на речке Солоновка и так, где зимой молотили хлеб. Когда организовывался колхоз, первоначально в нем было сто пятьдесят гектар пашни, пятьдесят коров и столько же лошадей, а к концу сорокового года – посевная площадь увеличилась до двухсот гектар, дойных коров восемьдесят голов, триста голов овец, пятьдесят голов кур и столько же свиней, шестьдесят голов рабочих лошадей. Вообщем колхоз был многоотраслевым хозяйством. Крепнуть бы и дальше развиваться колхозу, если бы не новая беда – Великая Отечественная война. Она много принесла бед и страданий колхозникам колхоза «Новый путь» да и всему советскому народу. Так, в сорок первом году ушли на фронт и не вернулись с поля битвы – это председатель колхоза Константинов Андрей Филиппович, животновод Феклистов Иван Зеновеевич, рабочие колхоза Рогачев Андрей, Сахаров Николай, Епишин Иван, Кошелев Николай, Шипулин Максим, Коротков Михаил, Третьяков Георгий, Ашихмин Петр. Это была основная сила колхоза, крепкие мужики, которые могли работать и поднимать колхоз на новый этап развития.

Ну а те, кто остался в живых, пришли с войны инвалидами. Это Фефелов Моноило Леонтич, Шумов Харитон Трофимович, мой отец, Ашихмин Трофим Макарович, Кошелев Фетис Андреевич, Шицулин Петр Афанасьевич, Кокорин Яков Моныч, Фролов Нестер Фатеевич, Ашихмин Родион Макарович, Шестаков Григорий Иванович, Дударев Фадей Иванович. Почти половина на половину было потеряно на войне мужиков-колхозников во главе с его председателем.

Ну какие бы мужики-инвалиды не пришли с войны в сорок пятом году все равно это было какая-то рабочая сила для подъема колхоза на экономические рельсы. Каждый инвалид выбирал себе работу по своей силе и возможностям трудиться. Так, например, Кошелев Фетис Андреевич, у него была контужена правая рука, пошел работать мельником. Работа эта не из легких, особенно когда нужно производить ковку жернова, но тем не менее он с этой работой справлялся. Фефелов Моноело Леонтич – у него была осколком снаряда оторвана пятка левой ноги, ходить он мог на носке, он стал конюхом, ухаживал за племенным стадом лошадей. Мой отец пришел с фронта на костылях – у него была переломана левая нога. В госпитале ему её сростили, но она оказалась кривая. Придя из госпиталя, он почти год ещё ходил на костылях. И вот мой отец стал сапожником, шил сапоги колхозникам, до тех пор пока в магазинах стала появляться обувь – кирзовые и форситовые сапоги и ботинки. Позже, когда отец поправился и стал нормально ходить, ему председатель колхоза поручил ходить за племенными жеребцами. Когда окончательно перестал шить сапоги, а это уже было в середине пятидесятых годов и вместо колхоза стала бригада, у отца появилась новая работа. Зимой он делал сани, кошевы, весной заготовлял березник да полозья, готовил березник на полозья, для саней и гнул полозья, готовил березник на оглобли, бастрики, на черенки к вилам и граблям, и так весь круглый год он стал работать только топором. Он полностью обеспечивал бригаду санями и другим ручным инвентарем того времени. Когда в шестьдесят пятом году отец умер, управляющий отделения Козлов вечером пришел попрощаться, сел возле гроба и заплакал. Тетка Анна Архиповна – сродная сестра папы, спрашивает его: «Что Вы так переживаете, плачите, ведь он Вам чужой, не родственник». Козлов ей ответил: «Я бы сейчас всех стариков в деревне похоронил в одной могиле вместо Харитона Трофимовича. Что я теперь без него буду делать». И это было действительно так. Старики были это Останин Дорофей Макеич, бывший сторож скотных дворов, который практически не умел в руках топор держать, такой же плотник был и мой зять Иван Леонтич Епишин, сват Фефелов Моноело Леонтич – это был хитрый старик, у него в то время уже была своя лошадь и совхозу он уже не помогал, как вышел на пенсию. Бывший председатель колхоза Ашихмин Трофим Макарович – он немного занимался ремонтом конской сбруи, но топором не любил работать, хотя мог делать и сани и все остальное, но делал некачественно, громоздко, ему больше импонировала своя пасека. И вот из всех названных мною стариков мой отец обеспечивал в начале бригаду, потом отделение совхоза санями, бастриками, черенками, а по весне из таловых прутьев плел мордушки для новорожденных телят. Вот таким специалистом был мой отец в колхозе, а с пятьдесят шестого года в совхозе так до самой смерти. Ни одного дня не покидал работу и не получил заработанную пенсию.

И так, говоря о колхозе «Новый путь», можно сделать определенный вывод о его существовании. Во-первых, он пережил годы становления и годы войны, снова стал развиваться. Как государственная единица, он просуществовал семнадцать лет. За эти годы им правило четыре председателя колхоза. Первый председатель Константинов Андрей Филиппович. За его период правления, колхоз становился, как самостоятельное хозяйство, начал расти и развиваться. Колхозники привыкли к председателю, к общественной работе и не было никаких проблем, которые помешали бы дальнейшему развитию колхоза. Да и сам председатель был простым крестьяником, хорошо знал свое дело, умел спросить и умело руководил людьми, колхозом в целом. Жена председателя – Александра Федоровна Константинова не была сугубо интеллигентной женщиной, она с самой организацией колхоза работала дояркой и проработала в этой должности практически восемь лет. Потом, в сорок первом году новый председатель поставил ее бригадиром животноводства. Эта была изумительная женщина. Когда её мужа взяли на фронт, на руках у нее остались маленькая дочь шести лет и родители мужа, которые были уже в преклонном возрасте. И когда она получила похоронку о гибели мужа, она не сломалась, не бросила стариков и прожила с ними до тех пор, пока их не похоронила. Это были очень хорошие люди в колхозе того времени.

Второй председатель колхоза был Шестаков Иван Алексеевич. Проработал он ровно год и за этот период успел посадить колхозников на голодный паек. Да, в какой-то степени сказалась война, но основная вина самого председателя. О нем я уже говорил в предыдущей главе подробно.

Третий председатель – Ашихмин Трофим Макарович. Стал он председателем в августе сорок второго года, как пришел с фронта и работал до декабря сорок девятого года, почти семь с половиной лет. За это время колхоз начал быстро подниматься на ноги, и по тем временам стал самым передовым хозяйством в районе. В предыдущей главе я тоже говорил о нем подробно, но не сказал самого главного, чего добился колхоз при его руководстве.

Трофим Макарович был действительно неплохим руководителем того времени, хотя образования у него было два класса церковно-приходской школы. Но жизненный опыт, а ему в то время было около пятидесяти лет, позволял умело вести хозяйство. Вот краткая хронология того, что было сделано в колхозе под его руководством.

Приняв колхоз в сорок втором году, в сорок третьем он уже смог рассчитать с государством по зерну, молоку и выдать колхозникам хлеба на трудодни. В сорок четвертом-сорок пятом годах колхоз полностью рассчитался с государством по всем недоимкам, регулярно выдавал хлеб на трудодни и начал накапливать деньги для авансирования колхозников по отчетному году. Одновременно закупал сельхозинвентарь, племенной скот. В сорок шестом году на правлении колхоза Трофим Макарович перед членами правления ставит вопрос о строительстве электростанции и в сорок седьмом году приступает к ее строительству. Причем электростанция была построена за короткий срок, то есть за полтора года. Зимой было полностью закуплено и вывезено из Барнаула все оборудование на лошадях. Заключили договор со специалистами в Крайэнерго по строительству электростанции и ее пуска. За эту зиму был обучен свой колхозный электрик, который потом помогал в монтаже оборудования. Весной сорок седьмого года приступили к строительству электростанции. Специальная бригада строителей начала рыть котлован под турбину, строить здание под монтаж электрооборудования и устанавливали столбы на протяжении двух километров от станции до деревни под линию электропередачи. В колхозе да и во всем районе тогда не было никакой землеройной техники. Все земельные работы надо было делать в ручную, особенно нужно было прокопать канал от плотины до турбины длиной в 750 метров. И такой канал был выкопан практически в два приема. Этот канал прокладывали после посевной в сорок восьмом году. Как это делалось практически? Перед окончанием весенне-поливных работ Трофим Макарович собрал правление колхоза и обсудил празднование дня борозды (так назывался праздник после весенне-полевых работ) и продолжение строительства электростанции. На правлении решили, чтобы провести канал, нужно собирать помощь, а это значит нужно варить пиво. Что было и решено. И вот, как только закончилась посевная и пиво у пивоваров было готово к употреблению Трофим Макарович поехал в Бащелак к руководителям организаций, колхозов за народом, чтобы они оказали помощь в прокладке канала. Руководство и народ действительно на это откликнулись и в назначенный день приехало более ста человек на копку канала. И так, за два приема канал практически был готов. Оставщуюся часть копали своими силами, но и просто зарабатывать хлеба приезжали люди с организаций и помогали копать. Когда все земляные работы были сделаны, установлено оборудование, последняя операция была – это перекрыть речку Бащелочонок. К её перекрытию все было готово и плотина была построена практически за полмесяца. В конце августа сорок восьмого года во всех домах жителей колхоза «Новый путь» загорелся электрический свет. Это была огромная радость нас жителей и большая заслуга председателя колхоза Трофима Макаровича. Конечно, по своей мощности электростанция была слабой, потому что речка Бащелоченок мелководной и накопления воды хватало на три-четыре часа работы электростанции. Но тем не менее в домах уже не так коптили коптилки, керозиновые лампы и люди постепенно привыкали к электричеству. Помимо мельницы, которую построил первый председатель колхоза, третий председатель построил лесопилку и электростанцию и это было великое дело этих руководителей.

Четвёртый председатель колхоза был Фролов Мартын Фотеевич. Он стал случайно председателем, как депутат сельского Совета, да и проработал он тоже немного, всего полтора года. Как специалист своего дела это был человек с золотыми руками. В сорок пятом году пришел из трудармии с Дальнего Востока и сразу же стал работать кузнецом. В кузнице он творил чудеса. Никто из кузнецов, работавших до него, не мог сваривать металл в горне, он это делал. Молоток кузнечный в своих мощных руках держать умел. Был ростом сто девяносто сантиметров, вес за 125 килограммов, вот такой он был мужчина. Чтобы заменить ось в сенокосилке, ему помощь со стороны была не нужна, справлялся успешно сам. Как добросовестный труженик колхоза в сорок шестом году, в первые выборы в Верховный Совет и местные Советы после войны, его избрали депутатом сельского Совета и он практически до конца своей жизни так и переизбирался. В деревне это был второй хозяин после председателя колхоза. И вот в декабре сорок восьмого года на отчетном собрании колхоза его избирают председателем, хотя он этого и не хотел. Случилось это так. В районный комитет партии поступило письмо от коммуниста Мельниковой Степаниды Давыдовны, в котором она писала, что председатель колхоза Ашихмин злоупотребляет властью в колхозе. Это злоупотребление по её выражению заключалось в том, что он якобы самовольно заколол в колхозе племянного быка и мясо продавал колхозникам. Конечно, на первых порах случай этот был скандальный, но это всего лишь был повод для того, чтобы снять с работы Трофима Макаровича. Да, действительно, в колхозе был такой племенной бык более тонны весом, старый и страшно будучий. За ним ухаживала единственная женщина Шипулина Матрена и больше к быку никто не мог подойти. Если этот бык летом срывался с прикола и попадал в стадо коров то скотники, а доярки тем более не подходили к коровам. В стадо он уже никого не подпускал. И если Матрена ещё загуляла, то коровы оставались недоены, вот работники животноводства и упросили Трофима Макаровича ликвидировать этого быка вообще из колхоза и Трофим Макарович собрал правление колхоза и стал советоваться, что делать с быком. Везти на мясокомбинат – машин нет, гоном – не один мужик не соглашается, да Матрену за пятьдесят километров пешком с этим быком не пошлешь одну. Вот и решило правление колхоза его заколоть на месте. Приближалась сенокосная пора, да и шло строительство электростанции, мясо на общественное питание все равно надо было, а кожу сдали в заготконтору, как и полагалось. Мельниковой это не понравилось, она и написала такое письмо. Естественно, райком партии на это отреагировал, приехал представитель райкома на отчетное собрание и освободили Трофима Макаровича от должности председателя колхоза «Новый путь» и направили его в отстающий колхоз в Чагирку снова председателем. Конечно, многие члены колхоза обычно кто плохо работает и чем то недовольны поддержали Мельникову и проголосовали чтобы снять Трофима Макаровича. Когда его освободили, сразу же стал вопрос: «Кого избрать председателем?». И тут Степанида Давыдовна и внесла предложение избрать председателем колхоза Мартына Фотеевича. Можно было бы избрать председателем его брата Нестора Фотеевича, он был моложе, он был моложе, да и грамотный, фронтовик, на фронте был командиром десантного отделения. В сорок шестом году летом пришел из армии, в сорок седьмом его назначили бригадиром полеводства. Но вопрос все же уперся в Мартына Фотеевича и Степа доказывала, что он депутат и с обязанностями председателя справится, а кузнеца найти можно. Аргументов для того чтобы избрать Мартына Фотеевича председателем было достаточно и его избрали. Конечно, колхоз он не развалил, но и далеко не продвинул. В практике у меня было, когда хорошего труженика, специалиста своего дела высшее руководство начинает двигать на руководящую должность, а тут у него не получается и он заваливает все дело и его потом с позором снимают с работы. С Мартыном Фотеевичем этого не произошло. Центральный комитет партии и правительство приныли постановление «Об укрупнении колхозов» и Мартын Фотеевич в районе дал первый согласие на слияние колхозов. И так, в июне пятидесятого года колхоза «Новый путь» в истории района и края не стало. Сразу объединили три колхоза: им. Тельмана, «Новый путь» и колхоз «Шипуновский». После слияния Ивановка стала бригадой №3 колхоза им. Тельмана, а Мартын Фотеевич снова кузнецом на этой бригаде.

СЕМЕЙНЫЙ КОРЕНЬ ... (ШУМОВ И.Х.)